Неточные совпадения
— О, это прекрасно, очень прекрасно, и, пожалуйста, обратите на это особенное внимание… Как все великие открытия, все дело очень просто, просто даже до смешного: старший Привалов выдает на крупную сумму векселей, а затем объявляет себя несостоятельным. Опекунов побоку, назначается
конкурс, а главным доверенным от
конкурса являетесь вы… Тогда все наследники делаются пешками, и во всем вы будете зависеть от одной дворянской опеки.
— Это все равно… Объявили несостоятельным и назначили
конкурс, а поверенным конкурсного управления определили Половодова. Впрочем, это случилось недавно… Он меня и смазал для первого раза. Говоря проще, мне отказали от места, а управителем Шатровских заводов назначили какого-то Павла Андреича Кочнева, то есть не какого-то, а родственника Половодова. Он женат на Шпигель, родной сестре матери Веревкина. Теперь понял, откуда ветер дует?
— Ну, батенька, в это время успело много воды утечь… Значит, ты и о
конкурсе ничего не знаешь?.. Завидую твоему блаженному неведению… Так я тебе расскажу все: когда Ляховский отказался от опекунства, Половодов через кого-то устроил в Петербурге так, что твой второй брат признал себя несостоятельным по каким-то там платежам…
Когда Привалов вернулся в Узел и только хотел отправиться в Гарчики отдохнуть несколько дней, Веревкин узнал, что новым журнальным постановлением дворянской опеки Половодов снова восстановлен в своих полномочиях поверенного от
конкурса.
Устроив на скорую руку свои дела в Узле, Привалов уехал с Веревкиным в Мохов и прямо обратился к губернатору, который принял в этом вопиющем деле самое деятельное участие. Веревкин составил докладную записку для губернатора и не пожалел красок для описания подвигов Половодова. Губернатор, старый николаевский служака, круто повернул все дело, и благодаря его усилиям журнальным постановлением дворянской опеки Половодов устранялся от своего звания поверенного от
конкурса.
Ляховский отодвинул в сторону свой последний проект против компании «Пуцилло-Маляхинский» и приготовился слушать; он даже вытащил вату, которой закладывал себе уши в последнее время. Привалов передал все, что узнал от Бахарева о
конкурсе и назначении нового управителя в Шатровские заводы. Ляховский слушал его внимательно, и по мере рассказа его лицо вытягивалось все длиннее и длиннее, и на лбу выступил холодный пот.
— А Василий Назарыч знает о
конкурсе? — спрашивал Привалов, продолжая бегать.
Он не думал ни о
конкурсе, ни о немце Шпигеле; перед ним раскрылась широкая картина человеческой подлости…
Привалов несколько времени молчал; полученное известие ошеломило его, и он как-то ничего не мог сообразить: как все это случилось? какой
конкурс? какой Кочнев? при чем тут сестрицы Шпигель?
— А знаете, какой совет она мне дала на прощанье? «Вы, говорит, теперь отдохните немного и дайте отдохнуть другим. Через год
конкурс должен представить отчет в опеку, тогда вы их и накроете… Наверно, хватят большой куш с радости!» Каково сказано!.. Ха-ха… Такая политика в этой бабенке — уму помраченье! Недаром миллионными делами орудует.
Итак, приходилось ждать и следить за деятельностью Половодова. Вся трудность задачи заключалась в том, что следить за действиями
конкурса нельзя было прямо, а приходилось выискивать подходящие случаи. Первый свой отчет Половодов должен был подать будущей осенью, когда кончится заводский год.
Далее, Половодов в качестве поверенного от
конкурса пользуется пятью процентами с чистого дохода: по его расчетам, то есть с семидесяти тысяч, это составит три с половиной тысячи, а он забрал целых десять тысяч…
Из-за этого и дело затянулось, но Nicolas может устроить на свой страх то, чего не хочет Привалов, и тогда все ваше дело пропало, так что вам необходим в Петербурге именно такой человек, который не только следил бы за каждым шагом Nicolas, но и парализовал бы все его начинания, и в то же время устроил бы
конкурс…
— Вспылил, когда узнал о
конкурсе?
— Ничего… Собирается ехать на свою мельницу. Да, еще есть новость, Василий Назарыч… Сегодня видел доктора, он едет в Париж. На днях получил телеграмму от Зоси; она ему телеграфирует, что Половодов застрелился. Его давно разыскивали по Европе по делу о
конкурсе, но он ловко скрывался под чужими именами, а в Париже полиция его и накрыла: полиция в двери, а он пулю в лоб… Теперь Зося вызывает доктора в Париж; она хлопочет о разводе.
Пришло время
конкурса. Проектов было много, были проекты из Италии и из Германии, наши академики представили свои. И неизвестный молодой человек представил свой чертеж в числе прочих. Недели прошли, прежде чем император занялся планами. Это были сорок дней в пустыне, дни искуса, сомнений и мучительного ожидания.
Требовались отовсюду проекты, назначался большой
конкурс.
Через месяц или полтора тугой на уплату петербургский 1-й гильдии купец Николай Романов, устрашенный
конкурсом и опубликованием в «Ведомостях», уплатил, по высочайшему повелению Ротшильда, незаконно задержанные деньги с процентами и процентами на проценты, оправдываясь неведением законов, которых он действительно не мог знать по своему общественному положению.
— Надо объявить через архитектурное общество
конкурс на проекты бань, — заикнулась Вера Ивановна.
В 1888 и в 1900 годах он участвовал в Париже на
конкурсе французских парикмахеров и получил за прически ряд наград и почетный диплом на звание действительного заслуженного профессора парикмахерского искусства.
А то представитель
конкурса, узнав об отлучке должника из долгового отделения, разыскивает его дома, врывается, иногда ночью, в семейную обстановку и на глазах жены и детей вместе с полицией сам везет его в долговое отделение. Ловили должников на улицах, в трактирах, в гостях, даже при выходе из церкви!
По конкурсным делам Галактиону теперь пришлось бывать в бубновском доме довольно часто. Сам Бубнов по болезни не мог являться в
конкурс для дачи необходимых объяснений, да и дома от него трудно было чего-нибудь добиться. На выручку мужа являлась обыкновенно сама Прасковья Ивановна, всякое объяснение начинавшая с фразы...
Он мог уже существовать с семьей только на жалованье с
конкурса.
Галактион только теперь понял, в чем дело.
Конкурс Бубнова составлял статью постоянного дохода, и чем дольше он будет тянуться, тем выгоднее для членов
конкурса, получавших определенное жалованье и, кроме того, известный процент с «конкурсной массы»…
Чтобы оправить себя в своих собственных глазах, Галактион решил, что будет участвовать в
конкурсе пока, до приискания настоящего дела.
Между прочим, был намек и на бубновский
конкурс.
Он отлично помнил все, что говорил Галактиону на мельнице, и на первое время пристроил его к «бубновскому
конкурсу».
Встреча с Лиодором в Кунаре окончательно вырешила дело. Галактион дальше не мог оставаться у тестя. Он нанял себе небольшую квартирку за хлебным рынком и переехал туда с семьей. Благодаря бубновскому
конкурсу он мог теперь прожить до открытия банка, когда Штофф обещал ему место члена правления с жалованьем в пять тысяч.
Но ведь не он, так на его место найдется десяток других охотников, притом во главе
конкурса стоял такой почтенный человек, как старик Луковников; наконец, ему не из чего было выбирать, а жить было нужно.
Никто этого не знает, даже Штофф, а я сообразил, когда по делам бубновского
конкурса ездил на прохоровские заводы.
Он припомнил, что бросает бубновский
конкурс, следовательно, должен предупредить Прасковью Ивановну.
Вот на помощь этому
конкурсу Луковников и пригласил Галактиона, потому что купцы не желали работать, а Мышников не понимал практики коммерческих запольских тонкостей.
Дела Галактиона шли попрежнему. Бубновский
конкурс мог тянуться бесконечно. Но его интересовал больше всех устав нового банка, который писал Штофф. По этому делу Галактион несколько раз был у Стабровского, где велись предварительные обсуждения этого устава, причем Стабровский обязательно вызывал Ечкина. Этот странный человек делал самые ценные замечания, и Стабровский приходил в восторг.
— Да, немножко обрадовались, Прасковья Ивановна… да. Вот заехал к вам объявить, что кончено, выхожу из вашего
конкурса… да. Свое дело будет, — некогда.
Несколько раз Галактион хотел отказаться от
конкурса, но все откладывал, — и жить чем-нибудь нужно, и другие члены
конкурса рассердятся. Вообще, как ни кинь — все клин. У Бубновых теперь Галактион бывал совсем редко, и Прасковья Ивановна сердилась на него.
Но это была только одна отговорка. Она отлично понимала всякие дела, хотя и относилась к
конкурсу совершенно равнодушно.
— Вы что это, батенька, надрываетесь над
конкурсом?
Пришлось назначить
конкурс, председателем которого был старик Луковников, а членами адвокат Мышников и несколько купцов.
Оказалось, что суслонские дамы отлично знали решительно все, что делалось в Заполье, всю подноготную: и про Бубниху, с которой запутался Галактион, и про адвоката Мышникова, усадившего Полуянова в острог из-за Харитины, и про бубновский
конкурс, и про банк и т. д.
Бубновский
конкурс встревожил больше всех Галактиона.
Назначен был
конкурс, и все имущество поступило уже в его ведение.
Но от участия в
конкурсах, которые могли бы ему создать положение звезды в шахматном мире, он постоянно отказывался: «У меня нет в натуре ни любви к этой ерунде, ни уважения, — говорил он, — просто я обладаю какой-то механической способностью ума, каким-то психическим уродством.
— Помилуйте! как же не можно! в субботу торги назначены! Как мне не знать: я сам со стороны купца Толстопятова в
конкурсе состою!
Ну, разумеется, покуда что, покуда в коммерческом деле дело вели, покуда
конкурс, покуда объявили невинно падшим — его, голубчика, в яму!
Подхалюзин. Ну, нет-с: из ямы-то тятеньку не скоро выпустят; а надо полагать, его в
конкурс выписывали, так отпросился домой… Маменька-с! Аграфена Кондратьевна! Тятенька идет-с!
И даже самый
конкурс, на который он сейчас ссылался, разве есть возможность верить в его существование?
— Не могу, душа моя, не могу! в
конкурс спешу! Вот записка, в которой все дело объяснено. А теперь прощай!
— У меня есть свободного времени… да, именно три минуты я могу уделить.
Конкурс открывается в три часа, теперь без пяти минут три, две минуты нужно на проезд… да, именно три минуты я имею впереди. Ну-с, так в чем же дело?
Когда в Гель-Гью был поднят вопрос о памятнике основанию города, Герд принял участие в
конкурсе, и его модель, которую он прислал, необыкновенно понравилась.
Служил он в управлении железной дороги и в банке, был юрисконсультом при каком-то важном казенном учреждении и состоял в деловых отношениях со множеством частных лиц как опекун, председатель
конкурса и т. п.